ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

К таковой сегодня относится воздушно-космический театр военных действий

 

Юрий КРИНИЦКИЙ,

полковник, кандидат военных наук, профессор, член-корреспондент АВН, Военная академия воздушно-космической обороны им. Маршала Советского Союза Г. К. Жукова

 

Воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы – категория не физико-географическая, а военно-географическая. Воздушно-космический театр военных действий – категория геостратегическая. Она в своей основе охватывает ту часть воздушно-космической среды, где развертывается и может быть применена стратегическая группировка сил воздушно-космического нападения и сил борьбы с ними.

 

Результаты выполнения боевых задач в Сирии породили ощущение безусловного успеха в создании ВКС и полного триумфа в оборонном строительстве. На этом фоне мы все реже задумываемся о том, к какой вооруженной борьбе должна готовиться страна. И что конфликты последних десятилетий не имеют с ней ничего общего.

В Афганистане, Чечне, Грузии наши офицеры и солдаты прошли школу общевойскового боя. Опыт, обретенный летчиками в борьбе с боевиками ИГИЛ – просто бесценен. Но это были малые войны с наземным, технологически неравноценным противником. В них российская авиация либо не встречала противодействия со стороны системы ПВО, либо противодействие было ограниченным. Боевой авиации у противника не было в принципе.

В итоге за каких-то 15-20 лет психология целого поколения военных руководителей получила явный крен в область локальных конфликтов. Налицо пренебрежение опасностью крупномасштабного военного столкновения с развитыми странами и блоками, на что была ориентирована Советская армия. Сегодня даже в замыслах стратегических учений в качестве «синих» нередко обозначаются исключительно общевойсковые группировки. А то и вовсе – «формирование террористов».  В таких войнах воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы является второстепенной.

Войска, предназначенные для воздушно-космической обороны, дублируют функции войсковой ПВО. Категория «воздушно-космический театр военных действий» (ВК ТВД) не признается. Это тревожная тенденция. О ней и пойдет речь ниже.

Начнем с истоков понятия. Сравнение войны с «театром» впервые применили в своих трудах А. Жомини и К. Клаузевиц. С тех пор «театры войны» и «театры военных действий» прочно закрепились в военной терминологии разных стран. В России определение их числа, контуров и названий        было возложено на Генштаб и по сей день остается его функцией.

По мере совершенствования средств и способов вооруженной борьбы менялось количество и размеры ТВД. В них кроме участков территории стали включать прибрежные акватории морей. Позже появились самостоятельные континентальные и океанские ТВД. Но при всех условных модернизациях две вещи оставались неизменными. Во-первых – стратегический уровень данной военно-географической категории. Во-вторых – плоскостной формат вооруженной борьбы. Основную роль на континентальных ТВД играли Сухопутные войска, на океанских ТВД – Военно-морской флот.

Однако в 1960-е годы, когда армии США и блока НАТО получили достаточное количество ядерного оружия и средств его доставки, появилась возможность решить основные задачи войны силами воздушно-космического нападения, при второстепенном участии наземных группировок войск, или даже без них (рис. 1).

Пентагоном была спланирована глобальная воздушно-космическая операция. Ее содержание сводилось к внезапному ракетно-ядерному удару по объектам и территории СССР.

В качестве контрмеры советскими учеными была разработана Стратегическая операция по отражению воздушно-космического нападения противника. В случае крупномасштабной агрессии она становилась первоочередной в системе стратегических действий Вооруженных Сил.

Ни категория КТВД, ни категория ОТВД не отвечали характеру этой операции. Для ее планирования требовалось определить те объемы пространства, в которых ожидаются действия воздушно-космического, а не общевойскового противника. Такими объемами стали «Стратегическое воздушно-космическое направление» и «Стратегическая космическая зона».

По своей сути, это напоминало театр военных действий, но не тот привычный, а совсем другой. Здесь тоже решались стратегические задачи, но не было периода стратегического развертывания, поскольку противник мог напасть с воздуха и через космос в любой момент. Напомним, что время приведения баллистических ракет США в готовность к пуску составляло 6-15 минут, а стратегические бомбардировщики несли дежурство по программе «Гигантское копье».

Категориями внутри СВКН были воздушные направления (ВН). Они нарезались там, где прогнозировалось применение соединений ВВС противника, способных решить задачу оперативного масштаба.

О том, чтобы СВКН совпало с ТВД, или ВН с пехотным стратегическим направлением (СН), не было и речи. Ни одному военному руководителю того времени не пришло бы в голову отождествить угрозу воздушную с угрозой наземной. У наземно-морского и воздушно-космического противников разные степени готовности, временные параметры ударов, физические принципы оружия, инфраструктура и маршруты. Одни выдвигаются колесами и гусеницами по дорогам и пересеченной местности, другие свободно перелетают через горные хребты, ледники и моря.

Поэтому вплоть до конца 1990-х годов воздушные направления не были привязаны ни к стратегическим направлениям, ни к военным округам. Они зависели только от выводов из оценки воздушного противника (рис. 2). И на каждом ВН адекватно воздушной угрозе была развернута либо отдельная армия ПВО, либо отдельный корпус ПВО. Почему отдельные? Потому что не входили в состав военных округов или фронтов и подчинялись органу управления, ответственному за все небо страны. Это был главнокомандующий Войсками ПВО в ранге заместителя министра обороны.

Так пришло официальное признание новой сферы вооруженной борьбы – воздушно-космической. Впрочем, первый успешный опыт выделения самостоятельной воздушной сферы вооруженной борьбы получен еще Красной Армией, когда с 1942 года началось создание фронтов ПВО – оперативно-стратегических объединений, не входивших в обычные оперативно-стратегические объединения. Послевоенные Войска ПВО страны, объединения РКО, округа ПВО, отдельные армии ПВО, развернутые на СВКН и ВН – это преломление проверенных войной положений к новым условиям.

Вплоть до 1990-х годов дело стояло за малым – переименовать систему ПВО страны в фактически уже функционирующую систему ВКО. Но вдруг эта стройная шахматная партия получает «мат в три хода».

Ход первый – Указ Президента от 16 июля 1997 года о ликвидации Войск ПВО как вида Вооруженных сил, на базе которого в соответствии с предыдущим его Указом должна была создаваться система ВКО России.

Ход второй – утверждение Положения о военном округе 1998 года (рис. 3).

Теперь новые объединения ВВС и ПВО подчинялись командующему войсками военного округа. Но чтобы это подчинение стало возможным, границы армий ВВС и ПВО, а заодно и границы зон ПВО подгонялись под контуры военного округа. Как неизбежное следствие – перетаскивание границ воздушных направлений в границы общевойсковых стратегических направлений.

С этого момента разница между противником воздушно-космическим и сухопутным практически исчезла. О стратегических воздушно-космических и воздушных направлениях практически забыли. Они стали ненужными, как и вся борьба в воздушно-космической сфере.

Ход третий (в 2003 году) – слияние двух стратегических операций – стратегической операции по отражению воздушно-космического нападения (СООВКН) и стратегической воздушной наступательной операции (СВНО) в одну стратегическую воздушно-космическую (СВКО).

В чем здесь ошибка? Действия по отражению воздушно-космического нападения и по нанесению воздушного удара действительно имеют общий вклад в дело разгрома противника. Но больше их ничего не объединяет. ВКО осуществляется над своей территорией, а удары наносятся далеко за пределами границ РФ.

ВКО жестко привязана во времени к действиям противника: отражать массированные ракетно-авиационные удары в рамках воздушно-наступательной операции нельзя в другом месте и в другое время. А наносить удары можно независимо от противника, когда и где это выгодно. Собрать в единый план такие разные события нельзя. Еще нереальнее подобный план реализовать одному органу управления с одного КП.

Дальнейшие реорганизации были напрасной суетой. Включение Войск РКО то в РВСН, то в Космические войска, создание ударно-оборонительных ВВС и их раздача по военным округам, отказ от территориального принципа ПВО, создание Войск ВКО, а затем их ликвидация, расчленение войск РКО, выведение истребительной авиации из системы ПВО и пр. А также череда бесконечных переименований и переподчинений.

ВКО перестала существовать как на стратегическом, так и на оперативном уровнях, что видно на представленной хронологической диаграмме (рис. 4). А вместо системы ПВО страны ограничились построением системы ПВО одного города – Москвы.

Для того, чтобы вырваться из этого замкнутого круга, надо принять два концептуальных положения.

Первое положение. Существуют три сферы вооруженной борьбы – наземная, морская и воздушно-космическая, которые взаимосвязаны по конечному результату в войне. Но они в известной степени самостоятельны по физическим принципам функционирования оружия, формам и способам его применения, пространственно-временным характеристикам действий войск (рис. 5).

Главный отличительный признак любой сферы вооруженной борьбы – место, где находится противник, подлежащий уничтожению. Если противник находится на земле, то все средства, обстреливающие его, действуют в наземной сфере вооруженной борьбы. Это и танк, и пушка, и корабль, и вертолет, и фронтовой бомбардировщик. Если противник находится на воде, его также можно уничтожить с земли, моря и воздуха. Но это уже – морская сфера. Наконец, борьба с налетающими СВН противника может вестись также с земли, с моря, с воздуха и космоса. Все, кто это делают – участники воздушно-космической сферы вооруженной борьбы.

Напротив, ошибочно отождествлять сферу вооруженной борьбы с физической средой и говорить, что поскольку самолет летает, то он априори участник воздушной сферы вооруженной борьбы. Напомним, что снаряд, выпущенный из пушки, тоже летит по воздуху. Но это еще не повод, чтобы артиллеристов причислять к участникам воздушной сферы вооруженной борьбы.

Второе положение. В самостоятельной воздушно-космической сфере должна создаваться система вооруженной борьбы, организованная на всех уровнях – от стратегического до тактического (рис. 6). А значит, должны быть и свой воздушно-космический ТВД, и своя стратегическая операция на ВК ТВД, и своя стратегическая группировка войск на ВК ТВД.

В интересах последней могут действовать войска любого вида ВС, решая вспомогательные задачи. Точно так же, в наземной сфере, где главную задачу выполняет группировка ВС на континентальном ТВД, силы других видов ВС, в том числе силы ВКО, их обеспечат своими действиями. Но поскольку эти стратегические события разнесены во времени, никакого перепутывания сфер, театров и операций бояться не следует. В войне с блоком НАТО первой будет воздушно-космическая фаза. Скорее всего, она же будет и последней.

Таким образом, категории «воздушно-космическая среда», «воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы» и «воздушно-космический ТВД» – не одно и то же.

Воздушно-космическая среда – категория физико-географическая. Ее освоили люди, использующие законы аэродинамики, баллистики, гравитации и др. Поэтому в воздушно-космической среде летают аэростаты, вертолеты, самолеты, ракеты, искусственные спутники Земли различного предназначения. Ее можно делить на воздушную среду и космическую среду, рассматривая их по отдельности в зависимости от области науки и цели исследования.

Воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы охватывает ту область (часть) воздушно-космической среды, где находятся, по которой перемещаются, откуда применяются силы и средства военного назначения противника, подлежащие уничтожению или подавлению в ходе вооруженной борьбы, которые могут быть подвержены воздействию (огневому, радиоэлектронного и иному) с целью прекращения их нормального функционирования.

Эти силы и средства являются воздушными, космическими, воздушно-космическими целями для специального оружия ВКО. Таким образом, воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы – категория не физико-географическая, а военно-географическая.

Воздушно-космический театр военных действий – категория геостратегическая. Она в своей основе охватывает ту часть воздушно-космической среды, где развертывается и может быть применена стратегическая группировка сил воздушно-космического нападения и сил борьбы с ними.

По аналогии с континентальными и океанскими ТВД в структуру воздушно-космического ТВД могут включаться и некоторые области других сред (наземной, морской), где создана инфраструктура сил воздушно-космического нападения и ВКО.

На ВК ТВД планируется стратегическая операция по отражению стратегического ВК нападения. Ее основные задачи решаются в воздушно-космической сфере вооруженной борьбы войсками (силами) ВКО.

Но в состав стратегической группировки ВС на ВК ТВД могут включаться формирования войск (сил), применяемые в наземной и морской сферах вооруженной борьбы. Но их действия будут вспомогательными, обеспечивающими успех проводимой стратегической операции.

От этих базовых теоретических положений перейдем к вопросу об организации ВКО в масштабе ВК ТВД.

Провалы многих экспериментов с Вооруженными силами обусловлены игнорированием или незнанием логики, которая выработана в классической теории организации (рис. 7). Эта логика сводится к движению по цепочке: от целей и задач, через построение процесса, через функциональную структуру – к структуре управления и, наконец, к организационно-штатному оформлению проекта. Но в ходе военного реформирования последних десятилетий мы сразу хватались за самые болезненные, но последние в этой цепочке вопросы: «Что у кого отнять?» и «Кому это подчинить?».

А если пройти эту логическую цепь по порядку?

Поскольку вооруженную борьбу в воздушно-космической сфере недопустимо рассматривать изолированно, саму по себе, а строить систему невозможно без учета свойств «надсистемы», то анализ начнем с угроз военной безопасности России и военных мер по их нейтрализации в целом.

Все военные конфликты, в которые может быть вовлечена Россия, можно условно свести к двум типам.

Первый тип – с индустриально развитыми государствами, составляющими блок НАТО. Учитывая тот факт, что между странами этого альянса существуют взаимные обязательства по коллективной вооруженной защите интересов, то выходов из такого военного конфликта может быть только два. Ограниченной войны здесь не будет. Крупномасштабной с обычным оружием – тоже. Предположить, что США или Эстония начнут забрасывать Москву фугасными бомбами и крылатыми ракетами, разрушать наши объекты по сценарию Югославии, зная, что у России есть ядерные силы – нелепость. Мы сами же и применим ядерное оружие, как того требует российская Военная доктрина.

Второй тип – со странами, не входящими в Североатлантический союз и не обладающими мощным военно-экономическим потенциалом (примеры: грузино-осетинский 2008 года или сирийский в настоящее время).

С учетом обозначенных угроз можно назвать три интегральные цели, для достижения которых нужны российские ВС (рис. 8).

Цель № 1 – предотвращение войны.

Цель № 2 – решительный разгром противника в конфликте первой группы.

Цель № 3 – вооруженная защита частных интересов России в конфликте второй группы.

Выводя за рамки дальнейшего рассмотрения внутренние военные конфликты, «цветные революции» и гражданские войны, констатируем тот факт, что никакой четвертой цели для ВС РФ быть не может.

Названные цели между собой существенно коррелируются. При способности достижения Россией цели № 2 автоматически достигается цель № 1. Способность гарантированно причинить агрессору неприемлемый для него ущерб в ходе крупномасштабной войны является фактором сдерживания такой войны. Что, впрочем, не страхует Россию от малых конфликтов с третьими странами.

Разложим данные цели на задачи Вооруженных сил.

Задачи, составляющие цель № 1:

обеспечить способность ВС к достижению цели № 2 и убедить оппонентов в своей решимости сделать это когда понадобится.

Задачи, составляющие цель № 2:

отразить крупномасштабное военное нападение на Россию и поразить военно-экономический потенциал противника на его территории.

Задача, составляющая цель № 3 – разгромить группировку войск, участвующую в локальном нападении на Россию.

Поскольку из всех целей главной для нас является № 2, то cделаем одно разъяснение. Крупномасштабная война с современным высокоразвитым противником, обладающим арсеналом стратегических наступательных вооружений, придет в Россию через воздушно-космическое пространство.

И развернется она в своей начальной, решающей фазе не на традиционном сухопутно-морском, а на воздушно-космическом театре военных действий.

От задач переходим к процессу.

В крупномасштабной войне это две процедуры.

Первая – отражение разоружающего воздушно-космического нападения. Процедура позволяет сохранить силы возмездия для их последующего ответного или ответно-встречного применения.

Вторая – уничтожение военно-экономической инфраструктуры противника ядерными силами.

Вторая является главной и в ответно-встречном варианте может быть единственной. Обязательный результат войны – уничтожить врага. Но, согласно закону самосохранения, любая организованная система стремится устоять разрушительному воздействию извне. Поэтому, с одной стороны, неплохо бы не только уничтожить врага, но и выжить самому – защитить свою территорию, объекты, людей. С другой стороны, успешные действия России по защите СЯС повышают шансы СЯС причинить противнику неприемлемый для него ущерб.

В локальной войне – единая процедура разгрома группировки войск противника в ограниченном пространстве, охваченном военным конфликтом.

Заменим общетеоретическое понятие «процесс» на более привычное военное понятие «операция».

В крупномасштабной войне это будет:

стратегическая операция по срыву или отражению ВК нападения;

стратегическая воздушная наступательная операция;

стратегическая операция ядерных сил.

В локальном конфликте – единая ударно-оборонительная, наземно-воздушно-морская операция (или боевые действия) в зоне конфликта.

Выявленный необходимый процесс предопределяет функциональную структуру ВС.

Для реализации функции глобальной защиты страны, то есть операции по отражению ВК агрессии, необходима группировка Стратегических оборонительных сил. Она и будет действовать на ВК ТВД.

Для реализации функции глобального возмездия – группировка стратегических ударных сил (ядерная триада).

Для реализации функции разгрома армий третьих стран в локальном военном конфликте – группировка сил общего назначения. В первом приближении это нынешняя группировка войск на обычном ТВД или СН.

Первые две группировки – стратегических оборонительных и стратегических наступательных сил вместе составят стратегические силы сдерживания ядерной войны.

Теперь ближе к нашей сфере. У Группировки стратегических оборонительных сил должен быть свой главнокомандующий. Он организует вооруженную борьбу на ВК ТВД, (то есть – ВКО страны), управляет этой вооруженной борьбой и отвечает за ее результат. Если мы не признаем существования ВК ТВД, то распылим борьбу за разными органами управления, как это есть сейчас. Тем самым стратегическому воздушно-космическому кулаку противника противопоставим разрозненные зенитно-радиотехнические дивизии, находящиеся в разных армиях ВВС и ПВО, подчиненные разным командующим военных округов.

Если же крупными штрихами обозначить замысел организации самой ВКО, то следует согласиться, что защитить все и каждый объекты страны нереально (рис. 9). Если идти по такому пути, то силы ВКО будут рассредоточены по огромной площади России вопреки основному принципу военного искусства.

Наиболее целесообразно сосредоточить все усилия ВКО на обороне объектов СЯС – позиций РВСН, пунктов базирования РПК СН, аэродромов Дальней авиации, пунктов управления ВС РФ. При этом остальные объекты в мирное время не оборонять, либо прикрывать в общей системе ПВО.

Главная целевая установка такой организации ВКО – в случае начала ракетно-ядерного нападения обеспечить силам ответного удара время, достаточное для принятия решения Президентом, прохождения команд на пуск и взлет, а также собственно осуществления старта баллистических ракет и подъема стратегических бомбардировщиков по плану операции СЯС. Гарантия возмездия обеспечит сдерживание войны. А это и отвечает интересам безопасности каждого объекта и каждого гражданина России.

Оставшиеся два логических шага проектирования – построение системы управления и организационно-штатной структуры ВС РФ можно делать одновременно, поскольку они взаимообусловлены. Выстроенная система управления войсками является тем остовом, на который крепятся конкретные воинские формирования.

Остановиться можно на любом из множества вариантов систем управления и организационных структур, но при соблюдении главного условия, что это не противоречит, а органично продолжает логическую цепь проектирования. Вот и получается, что те этапы, за которые многие нынешние реформаторы наиболее отчаянно дерутся, являются финишными, но далеко не самыми важными в процессе военного строительства.

В завершение заметим, что ВК ТВД можно признавать, или не признавать – он все равно есть и никуда от разного рода дискуссий не денется. Воздушно-космический театр военных действий – объективная реальность, не зависящая от чьих-то желаний и амбиций. Его определяют не директивы и не реформы, а научно-технический прогресс.

NASA

Крупномасштабная война с современным высокоразвитым противником, обладающим арсеналом стратегических наступательных вооружений, придет в Россию через воздушно­космическое пространство